«Он не очень любил нерусских ребят. Перед тем, как взять меня в дубль, обзвонил всю Осетию – чтобы убедиться, что я не переписанный!
Он любил меня, называл Зверек – потому что я был единственным нерусским в команде. Так вот, летим на матч в Пермь, одна из первых игр за дубль. Узнал, что буду в стартовом составе. Прилетели, до ужина три-четыре часа – а есть-то хочется. Иду в магазин, пишу пацанам: может, кому-то что-то надо. Естественно, все тоже голодные, человек 15 меня попросили купить сникерсы, шоколадки и прочее.
У Василича была сумасшедшая черта – появляться там, где не надо. Стою на кассе, набрал продуктов, весь в экипировке – а тут он! И между людей слышу: «И че, футболист, ты собираешься так играть?» Я попытался объяснить: это на всех. Но Гамуле разве объяснишь?», – вспоминает Дулаев.
Он любил меня, называл Зверек – потому что я был единственным нерусским в команде. Так вот, летим на матч в Пермь, одна из первых игр за дубль. Узнал, что буду в стартовом составе. Прилетели, до ужина три-четыре часа – а есть-то хочется. Иду в магазин, пишу пацанам: может, кому-то что-то надо. Естественно, все тоже голодные, человек 15 меня попросили купить сникерсы, шоколадки и прочее.
У Василича была сумасшедшая черта – появляться там, где не надо. Стою на кассе, набрал продуктов, весь в экипировке – а тут он! И между людей слышу: «И че, футболист, ты собираешься так играть?» Я попытался объяснить: это на всех. Но Гамуле разве объяснишь?», – вспоминает Дулаев.
Ранее бывший футболист «Химок» встал на защиту бомбардира Садыгова. Дулаев отмечает трудолюбие сына инвестора клуба.
