«Идея поставить вместо Старкова Черчесова принадлежит Смоленцеву, расправившему крылья после насильственного свержения Первака. Кандидатура Федотова в штабе заговорщиков изначально была временной и переходной. Потом на совещании Федун похвалит меня за попытку сыграть на опережение. Позже, тет-а-тет, спросит, что я думаю о кандидатуре Черчесова, от чего меня просто бросило в дрожь. Какие-то пазлы стали складываться. Люди кончились, опять пошли интриги. Так закончилась первая волна спартаковской оттепели. Григорьич — это боль душевная. Второй отец. После смерти мы встречались с его близкими. Жена Любовь Константиновна и сын Гриша сказали: «Он тебя любил». Ответил: «Я его тоже». Поплакали, помянули. Вот и все. А люди, замешанные в его травле, в пренебрежении человеческим в угоду собственной наживе, в уничтожении чистого футбольного разума, еще понесут за это ответственность. Пусть не в этой жизни...», - сказал Шевченко российской прессе.
