«Две мамы, Миранчуков и другого мальчика из Краснодарского края, работали в «Спартаке» воспитателями. Готовили еду и опекали приезжих ребят, живших на съемных квартирах, а потом в общежитии на Гражданской улице. Когда в академии построили интернат, там требовался только один воспитатель.
Руководство — и, в частности, директор академии Геннадий Владимирович Морозов — решили оставить маму другого краснодарского парня. Я говорил: «Вы делаете глупость. Если не оставите Елену Юрьевну Миранчук, она заберет детей из «Спартака». Так и произошло. Увела их в «Локомотив». Туда же через полгода ушел и Сергей Полстянов, взяв с собой еще несколько человек 1995 года.
Через год братья выросли, окрепли, и меня заставили писать объяснительную — почему Миранчуки ушли из «Спартака». Что написал? Что это решение директора академии Геннадия Владимировича», - сказал Бодров российской прессе.
Руководство — и, в частности, директор академии Геннадий Владимирович Морозов — решили оставить маму другого краснодарского парня. Я говорил: «Вы делаете глупость. Если не оставите Елену Юрьевну Миранчук, она заберет детей из «Спартака». Так и произошло. Увела их в «Локомотив». Туда же через полгода ушел и Сергей Полстянов, взяв с собой еще несколько человек 1995 года.
Через год братья выросли, окрепли, и меня заставили писать объяснительную — почему Миранчуки ушли из «Спартака». Что написал? Что это решение директора академии Геннадия Владимировича», - сказал Бодров российской прессе.
