Горбачёв вышел на свободу в январе 2017 года, речь идёт об условно-досрочном освобождении. Изначально россиянину дали 18 месяцев тюрьмы.
«Привезли в тюрьму, открылись ворота, нас в какую-то транзитную зону запустили. Местный румын, который там работает, сразу предложил косяк. Для меня это было сразу непонятно, и тогда я осознал, что мы в какую-то дыру попали. У среднестатистического араба, которые сидят там в соотношении 90%, есть свой керамический нож. В принципе, при каких-то стечениях обстоятельств каждый может зарезать своего товарища за пачку сигарет, которая стоит 7 евро.
Вся тюрьма знала, за что мы сидим. Сначала показали по телевизору, а потом, когда нас туда привезли, все уже были в курсе. Понятное дело, пытались самоутвердиться, что-то орали через решетку, но, когда дело доходило до тет-а-тет, они замолкали. Была ситуация в спортзале, когда мы закусились за магнитофон.
Были и русскоязычные: немного, но мы старались друг другу помогать. Несмотря на то, что там была такая подборка: мы, трое русских, чеченец, армянин и болгарин. Все мы разговаривали по-русски и старались друг друга поддерживать, потому что все базируется на русском языке.
Чеченец, к слову, отличный парень. Не знаю, смотрели ли вы «Американскую историю Х», но подобные вещи происходили где-то в мозгу. Были какие-то стереотипы, которые претерпели определенную огранку за все это время. На самом деле нет плохих национальностей, есть плохие люди.
Изначально мы занимались спортом где только могли: на прогулке, в спортзале, ходили на дзюдо, на бокс. Это потихонечку переросло к тому, что арабы к нам начали тянуться и какие-то упражнения показывать. И к концу мы уже начали на французском им программу тренировок писать. Сейчас я могу по-французски только матом ругаться», — сказал Горбачёв.
Вся тюрьма знала, за что мы сидим. Сначала показали по телевизору, а потом, когда нас туда привезли, все уже были в курсе. Понятное дело, пытались самоутвердиться, что-то орали через решетку, но, когда дело доходило до тет-а-тет, они замолкали. Была ситуация в спортзале, когда мы закусились за магнитофон.
Были и русскоязычные: немного, но мы старались друг другу помогать. Несмотря на то, что там была такая подборка: мы, трое русских, чеченец, армянин и болгарин. Все мы разговаривали по-русски и старались друг друга поддерживать, потому что все базируется на русском языке.
Чеченец, к слову, отличный парень. Не знаю, смотрели ли вы «Американскую историю Х», но подобные вещи происходили где-то в мозгу. Были какие-то стереотипы, которые претерпели определенную огранку за все это время. На самом деле нет плохих национальностей, есть плохие люди.
Изначально мы занимались спортом где только могли: на прогулке, в спортзале, ходили на дзюдо, на бокс. Это потихонечку переросло к тому, что арабы к нам начали тянуться и какие-то упражнения показывать. И к концу мы уже начали на французском им программу тренировок писать. Сейчас я могу по-французски только матом ругаться», — сказал Горбачёв.
